Лена просила называть её Мышкой. Невысокая, скорее даже низенькая, со слегка растрёпанными тёмно-бурыми волосами до плеч и характерной для ленинградцев середины 90-х годов заниженной самооценкой, она была для всех нас приятелем и однокашником. Мы, старшеклассники, собиравшиеся раз в неделю на факультете журналистики, чтобы готовиться к поступлению в университет и постигать основы любимой профессии, воспринимали Мышку именно так. Никто из мальчиков за ней не ухаживал — потому что с приятелями мило общаются, а не вступают в «отношения».

Мышка неплохо относилась ко мне и явно рассказывала что-то хорошее своим длинноногим подругам, которые появились в нашей группе ближе к концу учебного года. Во всяком случае, они стали уважительно на меня посматривать и при встрече охотно здоровались первыми. Правда, практической пользы эта благая миссия не принесла — никто из длинноногих подруг не стал моей девушкой, а вскоре я окончательно упустил их из виду.

Прошёл год. Все мы поступили в университет и разошлись по разным факультетам. Актив нашей подготовительной группы с тех пор встречался только раз, и большой радости у нас эта встреча не вызвала. Поэтому когда в начале марта Мышка позвонила мне и пригласила на разговор в студенческую столовую, я не испытал никаких эмоций. Но в столовую поехал — из хорошего отношения к приятелю.

— У меня не так много знакомых, которым я могу доверять. А тут… Такое дело… Думаю, у тебя всё получится.

Мышка никогда меня не интриговала и, уж тем более, никогда не говорила по душам. Стало интересно.

— У меня есть подруга, тоже Лена. Она познакомилась с молодым человеком, студентом Политеха. Два раза даже была у него дома, он ей показывал, какой ремонт хочет сделать в своей комнате: какие обои наклеить, что где перекрасить. Он ей очень понравился, она хочет общаться с ним чаще и больше. Но сейчас они просто знакомые…. Вот если бы он вдруг понял, какая замечательная девушка ходит рядом с ним, ценит его хозяйственность, радуется его появлению… Он бы тогда по-другому на неё взглянул…

— Хорошо, а чем я могу помочь?

— Она просит, чтобы ты ему это объяснил! Ну, я прошу… Э-э… Мы обе просим…

От волнения Мышка сильно побледнела, и её лицо в холодном свете люминесцентных ламп приобрело серый оттенок. Заметив моё искреннее удивление, она продолжила:

— Мы подумали, что ты мог бы познакомиться с ним, даже подружиться и как бы случайно иногда говорить: «Знаешь, есть такая замечательная Лена».

А теперь мне нужно невразумительно мычать.

— Конечно, ты потратишь много времени. Наверное, денег тоже… В общем, она готова заплатить за это сто долларов!

В 1996 году эта сумма (около 600 000 неденоминированных рублей) составляла средний месячный заработок рядового российского труженика. О зарплате в 200 долларов многие граждане нашей страны в ту пору только мечтали.

Горя желанием заработать, я с важным видом согласился на эту немыслимую авантюру, хотя вообще не представлял, что делать для достижения цели. Мышка посмотрела на меня с благодарностью и начала приходить в себя.

Теперь начинающему детективу нужно было встретиться с заказчицей и уточнить все детали предстоящей операции по завоеванию возлюбленного.

Вторая Лена жила в новом доме в эпицентре массового жилого строительства в Купчино. Даже в так называемой «новой России» жильё продолжали строить в худших традициях восьмидесятых. Строители сдавали дом и уходили, а здание оставалось на многие годы стоять посреди непролазной грязи, без дорог, благоустроенных дворов, маршрутов общественного транспорта, магазинов шаговой доступности и другой инфраструктуры.

Вдоволь попрыгав по чавкающей мартовской жиже, я добрался до нужного подъезда и поднялся на Ленин этаж. Дверь распахнулась настежь, но в квартиру войти мне не дали. Бойкая девчонка, моя ровесница, выкатила из квартиры прямо на меня «лежачую» детскую коляску и отчеканила: «Сейчас гулять пойдём!»

Знакомство со всеми видами купчинской грязи и сбор её образцов на собственной обуви не доставляли особой радости, но, вероятно, входили в оплату.

Уже на улице я смог разглядеть Мышкину подругу. Лена была круглолицей, коренастой девушкой среднего роста с отлично развитыми сенсорными навыками. Каждое движение она делала наверняка, с большой тяжёлой коляской, вязнущей в грязи, управлялась уверенно и без внешне заметных усилий.

Вероятно, от смущения она не сразу завела речь о нашем деле. Первый час светской беседы мы потратили на обсуждение нескольких милых историй из жизни моей заказчицы. Например, я узнал, что Лена побывала в США и якобы в одном из фаст-фудов совершенно случайно встретила Александра Глебовича Невзорова. Известный ленинградский телерепортёр, по словам моей собеседницы, поглощал гамбургер с нескрываемой ненавистью. «Зачем же делать такое лицо? Ведь если не нравится, можно не есть?» — Лена ожидала получить от меня внятную эмоциональную поддержку, но я снова решил невразумительно помычать.

Поняв, что мне, как человеку сдержанному и немногословному, можно доверять, Лена перешла к рассказу о сокровенном. Напоследок она передала открытку «100 лет Бенджамину Франклину».

В момент передачи денег на нас пристально смотрела немолодая женщина в сером пальто, стоявшая довольно далеко. Я бы не придал этому значения, если бы не готов был поклясться, что уже видел её в тот день несколько раз.

Вернувшись домой, я понял, что не хочу заниматься этим делом. Не имею ни малейшего понятия о том, как «влюбить» студента Политеха в купчинскую девочку с коляской. Но стодолларовая купюра так приятно шелестела в кармане, что для очистки совести я съездил в Политех, нашёл в расписании группу моего объекта, изучил студенческие аудитории и маршруты перемещения внутри вуза. А вскоре благополучно забыл о заказе.

Когда на дисплее АОНа высветился домашний телефон Мышки, я помрачнел, но трубку всё же поднял, — конечно же, из хорошего отношения к приятелю.

— Здравствуй! Привет тебе от Лены!

(«Сейчас придётся деньги возвращать… Ой, как неудобно…»)

— От Лены? Спасибо! Как у неё дела?

— Как дела? Ты ещё спрашиваешь!

(«Ой, блин…»)

— Они с Толей счастливы! У маленького сына теперь будет новый папа!

— У сына?!

— Да, она ведь молодая мама! Лена очень просила тебя поблагодарить! И ещё просила узнать: ты, наверное, много потратил? Нужно доплатить?