Её воспоминания о блокаде многих могут шокировать, — к сожалению, нас приучили к лакированному, приукрашенному восприятию этой трагедии. Но нужно знать и самую горькую правду — пока живы очевидцы блокады, которые не дадут соврать…

Мама Таисии Ивановны работала в бухгалтерии фабрики «Скороход», но позже, с ростом семьи, ей пришлось стать домохозяйкой. Отец ещё с XIX века трудился на «Электросиле» в литейном цехе. В настоящее время на этом предприятии из числа родственников Таисии Ивановны и её мужа работает уже пятнадцатый человек — внук.

Перед войной наша героиня успела окончить 9 классов и даже позаниматься в балетном училище имени Вагановой. Вскоре после начала войны Таисию Соколову вызвали в военкомат в рамках призыва, но, узнав, что на её попечении находятся пятеро родственников, исхудавших до состояния дистрофии, освободили от направления в действующую армию и назначили связисткой в МПВО. Это назначение стало радостным вдвойне: во-первых, оно позволило остаться в родном городе, а во-вторых, во время авианалётов и обстрелов можно было не прятаться вместе с остальными в бомбоубежище, а свободно ходить по городу с пропуском и нарукавной повязкой противовоздушной обороны.

Чтобы получать рабочую карточку на продукты (250 грамм хлеба вместо 125 грамм для иждивенцев), Таисия Ивановна устроилась учётчицей во фронтовой цех фабрики фотобумаг № 4 «Позитив». В блокадную зиму 1941-42 годов никаких продуктов кроме хлеба почти не было, да и тот не всегда привозили.

Магазин, к которому была прикреплена семья Соколовых, находился за две остановки от дома. Люди занимали очередь с полуночи и в 40-градусный мороз стояли до открытия. Часто продавцы сообщали: «Хлеба нет, не привезли!». Люди вынуждены были в темноте возвращаться обратно, натыкаясь друг на друга и обходя валявшиеся трупы.

Однажды Таисия Ивановна получала хлеб за два дня на пятерых и, не зная куда его спрятать (у невнимательных или нерасторопных любые продукты тут же отнимали голодные), расстелила на столе газету, а на неё положила буханку. В тот же момент с двух сторон к ней подбежали двое мужчин. Они ухватились за газету, разорвали её напополам, но девушка успела схватить хлеб и спрятать его в пальто. Выходить на улицу в темноте было страшно. Голодные уже успели отнять у кого-то драгоценные граммы, были слышны крики и свистки, но пока подбегала милиция, от хлеба ничего не оставалось.

Вспоминает Таисия Соколова и такой жутковатый случай: зимой 1942 года к ним домой со слезами пришёл брат её отца и сообщил, что у него украли хлебные карточки. Как бы ни были братья дружны, но отец не пустил его в квартиру, боясь, что он съест сухари, которые сушились на буржуйке. Дядя пошёл в соседнюю квартиру, где жила сестра нашей героини. Ночевать ему пришлось на полу в кухне, при выбитых стёклах. Было очень холодно. У сестры был сварен так называемый «студень» — 12 тарелок столярного клея. За ночь мужчина съел весь «студень» и умер.

Нередко Таисии Ивановне приходилось дежурить на крышах домов и на чердаках, чтобы гасить зажигательные бомбы, которые немцы сбрасывали ящиками по 100 штук. На её счету 770 потушенных «зажигалок». Брали их специальными щипцами за хвосты и окунали в бочки с песком, которые были везде расставлены. Как-то идя с работы, девушка увидела, что фугасная бомба попала в её дом и разорвалась на втором этаже. На четвёртом этаже, где жила семья Соколовых, от взрывной волны поднялся весь пол.

Никакого топлива у голодных и холодных ленинградцев не было, поэтому в ход шла вся деревянная мебель. Благодаря ней выжившие люди отапливались и в буржуйках сушили из полученного по карточкам хлеба сухари, чтобы сухарики подольше держались во рту и создавали иллюзию большого количества еды. Ели всё, что можно было пожевать, — и столярный клей, и кожу от обивки стульев. Покупали у солдат дуранду, предназначенную для лошадей. Однажды сестра Таисии Соколовой принесла с фабрики «Скороход», где она работала, 2 килограмма замёрзшей мездры, которую давали только начальству. Мездра — это слой шкуры (подкожная клетчатка, остатки мяса и сала), отделяемый при выделке кожи. Она используется для приготовления столярного клея, технического желатина и жира. Когда у животного соскребали шерсть с кожи, иногда попадались тонкие кусочки мяса — 2-3 сантиметра.

Каким-то чудом в подъезде появилась кошка. Соседям удалось её схватить, и хозяйка стала, как курицу, палить её в буржуйке. Лежавший рядом муж не смог дождаться окончания этой процедуры и выхватил тушку. Вместе с женой они разорвали её напополам и съели полусырую.

Из-за жалостливого характера Таисия Ивановна потихоньку от своих носила умирающим соседям свой паёк — сухарики. В одной из квартир она увидела умирающих мать и шестнадцатилетнюю дочь, лежавших на кровати у открытого окна и сосущих сосульки. Девушка дала им что смогла — по два сухаря, они оживились, заулыбались. Потом врачи сказали, что в тот момент наша героиня спасла им жизнь, поскольку умирающий от истощения порой нуждается хотя бы в крошке еды для спасения.

«Можно много ещё рассказать, но сердце — не камень…», — признаётся Таисия Соколова.

Весной 1942 года в Ленинграде открылись бани, и отец девушки с распухшими ногами пошёл помыться и погреться. Его долго не было, а когда он вернулся, Соколовы увидели, что ноги у него все в водяных пузырях. Отец не чувствовал больными ногами кипятка, а хотел погреться, и все их обжёг. Через полчаса его не стало. Это случилось 8 апреля 1942 года.

Во второй половине 1942 года по приказу Сталина всех детей, больных, дистрофиков в принудительном порядке вывозили из Ленинграда на Большую землю, поскольку всерьёз опасались уличных боёв за город. Самая страшная зима была позади, увеличились нормы выдачи хлеба, но ехать всё равно пришлось. Всем отъезжающим выдавали хлебный паёк на всю дорогу. Многие истощённые ленинградцы умирали от заворота кишок, не выдержав и съев сразу весь паёк.

Пятерых членов семьи Соколовых привезли на Московский вокзал и вместе с другими эвакуируемыми пытались вывезти на поезде в сторону Ладожского озера. Но как только состав отъезжал на 30-40 километров от города, начиналась бомбёжка, пути обстреливались, и приходилось возвращаться в Ленинград. Лишь спустя неделю посреди ночи поезду удалось без происшествий добраться до берега.

Для того, чтобы выживать в эвакуации и иметь возможность обменивать на еду какие-нибудь вещи, семья Соколовых собрала в двух квартирах 36 узлов с имуществом. От Ладоги ленинградцев эшелонами развозили на Поволжье, затем нужно было плыть на пароходе, который появлялся очень редко. Сотни людей ждали на берегу, а по прибытии парохода начинали бороться за долгожданное место на палубе. В один из рейсов на пароход удалось загрузить 30 узлов с вещами, среди пассажиров уже оказалась мать Таисии Ивановны, а сама девушка прыгнула на палубу в последнюю секунду, держа в руках тяжёлую ручную швейную машинку. «Удивительно, что матросы пожалели меня и не столкнули в воду, — говорит наша героиня. — Пароход был сильно перегружен, мог и ко дну пойти из-за лишнего веса». Судно отплыло, а сестра и зять Таисии Соколовой так и остались на берегу.

Таисию Ивановну с матерью отправили в город Мензелинск — один из районных центров в Татарстане, в 292 километрах к востоку от Казани — и поселили в дом к одинокой женщине. Ленинградки развесили во дворе дома грязные и мокрые вещи на просушку, а когда позже пришли за ними, то половины недосчитались.

Вскоре, уже в Казани, Таисия Соколова с матерью встретились с отставшими родственниками. Наша героиня устроилась на спиртзавод. Поскольку она была грамотной, её взяли в бухгалтерию.

В Казани семья Соколовых прожила до окончания войны. Но вернуться в родной город оказалось не так-то просто — нужно было получить вызов от кого-либо из находящихся там родственников. К счастью, с войны вернулись два брата Таисии Ивановны, которые поспособствовали возвращению и воссоединению семьи.

Вернувшись в Ленинград, Таисия Соколова устроилась на «династическую» «Электросилу» и вселилась в свою квартиру. За время отсутствия хозяев многое было разграблено, недосчитались Соколовы и некоторых важных документов.

Когда же в Ленинград вернулась сестра Таисии Ивановны, то обнаружила, что её квартира занята чужими людьми. А вскоре в её почтовом ящике оказалось письмо, адресованное новым непрошеным жильцам. «Мама прислала вам поросёнка для управдома, в жилконтору, — говорилось в письме. — Если управдому одного поросёнка окажется мало, мы тебе ещё пришлём».

Сохранить бы это письмо да отнести «куда следует» — но Соколова-старшая решила просто отдать его новоиспечённым соседям. Неожиданный шанс вернуть квартиру был упущен, а сестре в результате пришлось уехать в Зеленогорск к знакомым.

В январе 1946 года наша героиня устроилась на «династическую» «Электросилу», куда годом позже пришёл её будущий муж, тоже носивший фамилию Соколов, и проработала там до выхода на пенсию в 1980 году.

В 1949 году Соколовы поженились, а 1 мая 2010 года отметили 61-ю годовщину совместной жизни. Супруги воспитали четверых внуков и троих правнуков.

Четвёртого мая 2010 года Таисия Ивановна и Владимир Васильевич Соколовы стали гостями приёма главы районной администрации Марии Дмитриевны Щербаковой по случаю 65-й годовщины Победы советского народа в Великой Отечественной войне, который прошёл в ресторане гостиницы «Москва».

К сожалению, по сугубо техническим причинам воспоминания Таисии Ивановны не попали в районную Книгу памяти, изданную в 65-летию Победы. Надеюсь, что эта статья станет достойной компенсацией и поможет сохранить память о подвиге ленинградцев для будущих поколений.

№ 4, 2010 г.